В Ельцин Центре в Екатеринбурге 17 декабря прошла лекция «Безусловный базовый доход и будущее социального государства» кандидата экономических наук, заместителя главного редактора журнала «Экономическая политика» Юрия Кузнецова. Лекция стала составляющей цикла «Будущее России в развивающемся мире».
В ходе лекции Юрий Кузнецов рассказал, что в 2016 году вышел обзор, оценивающий внедрение безусловного базового дохода, – именно этот беспрецедентный эксперимент проходит сегодня в Финляндии. Сама идея безусловного базового дохода возникла примерно в середине ХХ века. Она состоит в том, что во множестве различных пособий, в том числе по безработице, бедности и потере кормильца, нет необходимости, ведь, в отличие от социальных выплат, и нуждающиеся, и все прочие категории граждан могут получать одинаковый безусловный базовый доход (ББД).
В России, отметил Юрий Кузнецов, согласно исследованиям, существуют около 140 видов пособий, причем большинство из них – региональные. Обеспечение же выплаты множества видов различных компенсаций требует и большого бюрократического аппарата, осуществляющего начисления и выдачу соответствующих сумм.
– Безусловный базовый доход – это примерно как ввод отрицательного подоходного налога, когда на счет каждого человека начисляется одна и та же сумма, – сформулировал Юрий Кузнецов.
В стандартном социуме, напомнил спикер, безработный получает пособие по безработице, затем находит работу и теряет пособие, по мере же роста зарплаты гражданин начинает платить подоходный налог. Однако, уточнил Кузнецов, тот же безработный сталкивается с особенностями социальной системы, которые заключаются в том, что, к примеру, после затянувшегося периода бездействия бывшего безработного ожидает низкий уровень зарплаты, что отнюдь не стимулирует его к поиску работы.
– Преимущества безусловного базового дохода, с точки зрения общественной пользы, заключаются в том, что происходит уменьшение бедности и стимулирование занятости, – развил свою мысль Юрий Кузнецов. – Имея постоянный доход, гражданин более охотно будет соглашаться на любую работу. Сократится бюрократия, так как она станет попросту не нужна. Будут исключены случаи, когда человек не получает помощь. Однако очевидны и недостатки схемы: любое пособие связано с уменьшением стимула для трудовой жизни, ведь ничего не делающий человек чувствует себя вполне комфортно. Также возникает проблема, связанная с миграцией людей, которые будут стремиться потреблять то, что производят другие. Кроме того, существует проблема неоднородности: граждане Финляндии живут приблизительно одинаково, а в России и США, к примеру, есть выраженная дифференциация по территориям и социальным группам. Сумма, на которую можно прожить в Рязани, нереальна для жизни в Москве.
Еще одна проблема – в том, на что именно граждане израсходуют свое пособие, и будут ли эти траты осуществлены с пользой.
Так или иначе, идея безусловного базового дохода начала апробироваться. Открытым остается вопрос – подходит ли эта идея только для экономически стабильных стран, которые могут себе позволить дорогостоящие социальные эксперименты, или также для стран «третьего мира».
– Важные условия, которые необходимо соблюдать в стране, где внедряется идея безусловного базового дохода, – политическая стабильность и эффективная внутренняя организация государства, – рассказал в интервью для сайта Президентского центра Б.Н. Ельцина Юрий Кузнецов.
– 64 процента жителей Евросоюза, согласно опросам, поддерживают идею безусловного базового дохода. Тем не менее, достаточно благополучная Швеция пока отказывается его внедрять. Почему?
– Видимо, традиционная сложившаяся система шведов устраивает. Или их просто не так «припекло», как финнов. В Германии же, к примеру, внедрению безусловного базового дохода препятствуют административные особенности.
– Экономическая теория Милтона Фридмана одно время была достаточно популярна среди российских младореформаторов, в том числе у Егора Гайдара. По вашим прогнозам, на чьи работы стоит опираться российским экономистам в будущем?
– То, что на практике осуществлялось в России в 90-е годы, не имело прямого отношения к идеям Милтона Фридмана. Более того, наша экономика не является экономикой свободного рынка. Те же олигархи – люди, которые используют административные рычаги, чтобы обогащаться, а ни о чем подобном Милтон Фридман не писал. Если почитать работы Егора Гайдара начала 90-х, то он действительно ссылался на Фридмана, но при этом Гайдар, формулируя цели своей экономической политики, пишет, что нужно делать так, как на Западе, а потом разбираться. Так что утверждать, что Гайдар опирался на Фридмана, нельзя. Вообще либеральные реформы 90-х можно пересчитать по пальцам: свобода цен, отмена монополии внешней торговли, ликвидация уголовного преследования за коммерческую деятельность, возможность заключения договоров о взаимном кредитовании, появление пространства для частной инициативы. Если обобщить, то произошла попытка создания смешанной экономики. Но в результате получилась экономика не западного и не восточного, а, можно сказать, своеобразного типа, потому что у нас не сформировалось рыночное государство. Либерализация была прогрессивной, но в основном она так и не произошла. Например, не удалось создать полноценный институт частной собственности. И в этом плане экономика у нас не рыночная, хотя некая основа была заложена. Если бы и этой основы не было, то даже нефтяной бум 2000-х России не помог бы.
– А институт конкуренции в России сформировался?
– Чтобы возникла конкуренция, нужно, чтобы никто не мог помешать участнику конкурентной ситуации начать и поставить на ноги свой бизнес. Если же бизнес трудно создать и сберечь, то никакой конкуренции не будет.
– Можно ли было в принципе в сжатые сроки реформировать страну, занимающую одну шестую часть суши и имеющую за плечами более чем семидесятилетний опыт плановой экономики? И является ли сегодня Россия частью европейской цивилизации?
– Реформировать можно любую страну, если дать людям возможности заниматься экономической деятельностью. Россия, конечно, не часть Европы, во времена Российской империи она в значительной мере ею была, а губернских чиновников можно было сравнивать с представителями некоторых социальных групп в Европе. Но Октябрьская революция всё смела, так что восстановление происходит до сих пор – и очень медленно.
Также Юрий Кузнецов поделился впечатлениями от посещения Ельцин Центра.
– Ельцин Центр впечатляет, я ожидал увидеть официальное здание, а это оказался живой культурный и информационный центр, – отметил он.
